Родительский Комитет
Краткий анализ нормативной базы православного образования первых лет советской власти.
Октябрьская революция 1917 г. коренным образом изменила сложившиеся в период самодержавия взаимоотношения Церкви и государства. К власти пришли воинствующие атеисты, попирающие заповеди Божии и отвергающие Церковь. В изменившейся обстановке Церковь стремилась предотвратить возможные притеснения со стороны государственных органов, найти приемлемые формы сосуществования с ними. Она пыталась использовать для этого авторитет поместного Собора, который 2 декабря 1917 г. принял особое Определение, выражающее соборный взгляд Церкви на ее правовое положение в государстве. В этом Определении Церковь считала важным, чтобы государство признало следующие основные положения, касающиеся взаимоотношений школы и Церкви:
1) Согласно п. 1 Определения «учреждаемые Православною Церковью низшие, средние и высшие школы, как специально богословские, так и общеобразовательные, пользуются в Государстве всеми правами правительственных учебных заведений на общем основании».
2) В соответствии с п. 19 Определения «во всех светских государственных и частных школах воспитание православных детей должно соответствовать духу Православной Церкви; преподавание Закона Божия для православных учащихся обязательно как в низших и средних, так и в высших учебных заведениях; содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается на счет казны« (Свящ. Алексей Николин. Церковь и государство. М, 1997 г.).
Таким образом, Священный Собор вовсе не был настроен на отделение государственной системы образования от Церкви. Напротив, предполагалось участие Церкви в образовательном процессе, поддержка религиозного образования со стороны государства. Однако намерения Священного Собора не оправдались. В ответ на принятое им Определение советское правительство в январе 1918 г. издало Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». В п. 9 Декрета провозглашалось, что »школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом».
Как видно из приведенного положения Декрет имеет ярко выраженную внутрицерковную направленность, чем отличается от нормативных актов действующего законодательства. Действительно, если в современных законах от Церкви отделена лишь государственная система образования, то согласно упомянутому Декрету любое общеобразовательное учреждение, в том числе общественное и частное, отторгалось от Церкви, лишаясь, тем самым, права на предоставление своим учащимся религиозного образования. В дальнейшем установленный Декретом запрет на преподавание вероучений в учебных заведениях был дополнен и конкретизирован разъяснениями Наркомата юстиции. В разъяснении V отдела НКЮ №227 от 8 мая 1922 г. указано, что «преподавание вероучения лицам, не достигшим
Согласно Декрету граждане могли обучать и обучаться религии частным образом. При этом, однако, устанавливались достаточно жесткие требования к количеству присутствующих на домашних занятиях учащихся. «Исходя из постановлений X Съезда Советов, — читаем в Инструкции НКВД за № 461 от 22 декабря 1923 г., — НКВД предлагает запретить занятия с детьми вне школы путем организации групповых занятий с группами детей количеством более трех человек». В отличие от приведенной Инструкции, действующее российское законодательство предоставляет возможность получения религиозного образования на дому без всякого ограничения количественного состава учащихся. Более того, в соответствующих нормативных правовых актах закреплена возможность обучения граждан в образовательных учреждениях, созданных церковными организациями. В период действия советского Декрета 1918 г. такая возможность была исключена, ведь в силу п. 12 Декрета, церковные организации лишались прав юридического лица, а, значит, и не могли выступать в качестве учредителей образовательных учреждений.
Заслуживает внимания также постановление Наркомата юстиции «О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви« от 24 августа 1918 г. В п. 33 постановления указано, что »ввиду отделения школы от церкви преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений ни в коем случае не может быть допущено в государственных, общественных и частных учебных заведениях, за исключением специальных богословских». Итак, если установленный Декретом 1918 г. запрет на религиозное образование касался лишь общеобразовательных учреждений, то постановление Наркомата юстиции запрещало преподавание вероучения в любых образовательных учреждениях всех типов и видов, за исключением богословских. Одновременно государственная власть приняла меры к тому, чтобы не допустить священнослужителей к преподаванию в школе. Так, в развитие п. 9 Декрета Наркомпрос в особом циркуляре от 3 марта 1919 г. постановил:
«—воспретить лицам, принадлежащим к духовенству, занимать какие бы то ни было должности во всех школах;
—лица, принадлежащие ранее к составу духовенства, по оставлении сана, могут занимать таковые должности лишь с особого каждый раз разрешения Наркомпроса
—виновные в нарушении сего воспрещения подлежат суду Ревтрибунала».
В п.
С юридической точки зрения участь религиозного образования в годы советской власти гораздо трагичнее участи культовой деятельности и ведущих ее церковных общин. Последние, хотя и были лишены всякого собственного имущества и капиталов, все же имели право на существование, вели культовую деятельность. Между тем, православные школы, за исключением специальных богословских курсов и семинарий для несовершеннолетних, были разогнаны, так что религиозное образование находилось под строгим запретом. Об этом выразительно свидетельствует Уголовный кодекс 1924 г., устанавливающий уголовную ответственность за преподавание малолетним и несовершеннолетним гражданам религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях и школах. Это преступление каралось принудительными работами на срок до одного года.
В
Чернега К.А., к.ю.н.